Интервью режиссера Елены Николаевой о съемках сериала "Цыпленок жареный"для сайта КиноТеатр.ру
Одной из главных телевизионных премьер 2022 года стала многосерийная лента «Цыплёнок жареный» режиссёра Елены Николаевой, с успехом демонстрируемая Первым каналом. Фильм относит зрителя в эпоху НЭПа, окрашенную большевистским террором, разгулом преступности и беспределом пролетариата. В картине собран блистательный актёрский состав – Виктор Сухоруков, Ирина Пегова, Алексей Вертков, Любовь Аксёнова, Никита Волков, Фёдор Лавров, Наталья Суркова, Анна Уколова, Виктор Добронравов, Павел Трубинер, Александр Яценко, Лина Миримская, Татьяна Колганова, Юрий Ицков, Яна Сексте и великолепный Иван Рудаков, сыгравший в картине свою последнюю роль. Накануне премьеры мы встретились с Еленой Владиславовной, чтобы поговорить о картине, о времени и о тех невероятных пересечениях с сегодняшним днём, которые пронизывают ленту с первого до последнего кадра.
Чем вас как художника привлекает смутная эпоха 20-х годов прошлого столетия?
Картина «Цыплёнок жареный» для меня очень личная именно потому, что меня с детства интересовало это время. Мы с братом – оператором Максимом Осадчим происходим из семьи ссыльных поляков. У нас была замечательная няня – Ариадна Платоновна Ермолаева, отец которой был белым адмиралом. Я всегда вместо сказок просила её рассказывать про старые времена. И она мне рассказывала — и про дивные праздники при Царе-Императоре, и о красном терроре, который её семья испытала на себе в полной мере. Как дочь адмирала она посещала детские праздники, устраиваемые Императором и помнила цесаревича, который играл в коняшку. Вся её семья уехала, а она осталась по идейным соображениям. В 1919-м году она участвовала в офицерском мятеже, который был перед Кронштадтским бунтом. Она сказала мне однажды, что всю жизнь сидела за дело. В первый раз её посадили в 1921-м за участие в бунте, и вышла она при Ежове. При Берии её опять посадили — она вынесла со склада горстку муки для голодного ребёнка. Ее обыскали, муку нашли, посадили — ребёнок умер от голода. А в третий раз её зацепило последней волной репрессии в отношении голубокровых – она сидела в красноярском остроге. В общей сложности она просидела лет 20.
Она рассказывала, как до революции жила в Екатерининском пансионе благородных девиц. Для осанки девочкам к спине привязывали аршин. Спали они на жестких кроватях, тонкие одеяла, тонкие подушки. Спать нужно было только на спине, руки класть поверх одеяла. И на ночь в спальне оставляли открытое окно. Дело в том, что Бальные залы не отапливались, так как мужчины были одеты в мундиры и смокинги. А девушки в декольте не должны были мёрзнуть, никаких пупырышек на коже. Это был естественный отбор. Трое девочек в этом доме умерло от туберкулеза. Питались скудно, диету четкую держали, чтобы не поправляться. Няня говорила мне: «Нас закаляли для бальных залов, а закалили для лагерей». У меня всю жизнь было ощущение долга перед ней — она столько в меня вложила. Она рассказывала страшные вещи, а я в своей голове как будто смотрела кино. И потом, когда стала режиссёром, мечтала о том, что когда-нибудь я обязательно сделаю фильм про это время.
Правильно ли я понимаю, что сложная постреволюционная эпоха для вас в первую очередь — возможность поговорить эзоповым языком о проблемах сегодняшнего дня?
Да, конечно. Чем больше я изучала сценарий, тем больше ловила себя на том, как много в нём пересечений с днём сегодняшним – даже эпидемия испанки, косившая голодных, измученных людей в начале 20-х годов, рифмуется с пандемией коронавируса. Я ведь в кино сбежала с истфака МГУ. Меня всю жизнь интересовали причинно-следственные связи. И во время подготовки над картиной я очень глубоко погрузилась в эпоху столетней давности. Для меня очень интересен период НЭПа, когда ещё не все элементы старой жизни были уничтожены – ещё большие квартиры не изуродованы перегородками, а у некоторых дам ещё сохранилась привычка носить кружевное бельё. Мало кто знает о том, что не только в США, но и в России был сухой закон. И это был единственный царский указ, который большевики не отменили, придя к власти. В 1921-м, правда, было дано послабление в виде разрешения торговли вином, но полностью «сухой закон» был отменён лишь в 1925-м. А мы как раз рассматриваем тот недолгий период времени, когда на производстве подпольного крепкого алкоголя и торговле контрабандным спиртом сколачивались состояния и делались карьеры.
Ну вот как раз герой Виктора Добронравова – Глеб Кумов – силовик-коррупционер, поднявшийся на бандитских взятках. Он ведь тоже некий мостик сквозь столетие в наше невесёлое сегодня?
Кумов – вообще очень интересный персонаж. Он ведь, по сути – псих, маньяк, самозванец, вышедший на свободу благодаря революции. Большевикам такие люди – жестокие, безжалостные, выносливые, не сомневающиеся – были очень нужны. Поэтому он, как человек хитрый, не имеющий принципов и легко приспосабливающийся к обстоятельствам, пришелся ко двору, и очень быстро и уверенно сделал карьеру в органах. Это ведь особый сорт людей. Знаете, как большевики вычисляли морских офицеров? По выправке и руке, которая привыкла лежать на кортике. Офицеры сбривали усы, сжигали погоны, а рука-то всё равно была «на кортике». И вот такие Кумовы их вычисляли и уничтожали. Наш Кумов олицетворяет собой абсолютное зло, которое невозможно победить ни при какой власти, поскольку это зло так или иначе любыми путями само проникает во власть.
В вашей картине бандиты-революционеры – то есть власть, противопоставлены обычным бандитам – цеховикам-теневикам, которые, в итоге, чтобы выжить, вынуждены подкармливать власть их покрывающую, и в этом мы опять усматриваем пересечение с сегодняшним днём. А каково в этой конфигурации место интеллигенции? Неужели её удел при любой революционной ситуации либо гибнуть, либо мимикрировать, теряя право называться интеллигенцией?
А это как в поговорке: «Лес рубят – щепки летят». Все наши прекрасные герои-интеллигенты – дивный придворный портной Латочкин (Александр Яценко), и его возлюбленная Зина (Лина Миримская), и профессор Зборовский (Юрий Ицков), и Родя (Никита Волков), и Клава (Любовь Аксёнова), все они — щепки. Для меня очень важно чтобы вы понимали, что наш фильм – это ни в коем случае не политический манифест. Это история о человеке, о его трагедии. О том, как меняются люди, под гнётом этих обстоятельств непреодолимой силы, как их сметает этой волной, перемалывает в муку. Вот, к примеру, история Латочкина, честного портного, который готов был оставаться полезным людям и при новой власти. К чему в итоге подталкивает его эта власть и на что он готов идти ради того, чтобы спасти любимую женщину… Когда большая волна идёт — она смывает всё на своём пути, не щадя никого.
Но ваш главный герой — Родя Пират, эдакий Робин Гуд 20-х, поэт-интеллигент и вор-анархист в одном лице, пытается сохранить статус кво, не примыкая ни к бандитской власти, ни к ворам-уголовникам, и, следуя своим романтическим идеалам, пытается строить какой-то свой прекрасный справедливый мир. Очевидно, что такие погибают первыми, но ему удаётся ловко выходить из любых переделок. Этот допуск вы оставляете для себя как дань жанру?
Да, вообще, наш фильм – это баллада. Изначально в сценарии Родион был прописан эдаким Беней Криком. Но мне хотелось, чтобы он был романтиком. Робин Гуд – был моим любимым героем в детстве. Родион – мальчик из бельэтажа, поэт, глубоко переживающий то, что революция, за которую он вместе с родителями боролся в юности с таким искренним энтузиазмом, в итоге уничтожила всех тех, кто в неё верил. Родителей расстреляли, практически все друзья погибли от рук чекистов. А он продолжает оставаться верным принципу «Свобода, Равенство, Братство». При этом большевики в его глазах – отнюдь не ангелы революции, а её демоны. И вот в этом хаосе он встречает Клавдию – суфражистку, которая приехала из Парижа бороться за права женщин. Она искренне считает, что в отличие от мещанского буржуазного общества, новая Россия предоставляет женщинам новые возможности. И эти два чистых существа пытаются жить и любить, веря в справедливый мир. Он поддерживает беспризорников, потому что это дети, родителей которых расстреляли большевики. Вот эти дети и есть для него главный итог революции. И он, как человек, боровшийся за идеалы революции, стремится исправлять её ошибки.
Богатая визуальная стилистика вашей картины существенно отличается от тех стереотипов, которыми изобиловали советские фильмы о революции…
В вопросе создания мира на экране мне очень помог мой оператор, Максим Осадчий, который любит работать с искусственным светом, помогающим создать на экране таинственную, сказочную атмосферу. Поэтому у нас во время съёмок было 36 ночных смен. Но в итоге получилось очень сочное изображение. НЭП вообще очень интересное время, когда ещё была какая-то надежда на то, что всё наладится. С одной стороны, голод и нищета отрезвляли людей, с другой – в ком-то, как в нашем Родионе, сохранялся дух романтизма. Между прочим, некоторые революционеры были страшными эстетами. К примеру, кабинет Феликса Дзержинского был обставлен подлинной готической мебелью. Мы с художниками старались наполнить кадр множеством нюансов и деталей, из которых, собственно, складывается атмосфера времени. Мы очень скрупулёзно работали с художником по костюмам, чтобы передать эту эклектику, которая царила в моде. Откуда, к примеру у ротмистра — героя Павла Трубинера — такой плащ, как у Шерлока Холмса? А потому что служивые люди одежду добывали по случаю, кого убил, с того и снял. Замечательная работа, кстати, на мой взгляд получилась у Павла – он такого ещё не играл в кино. Очень точно ему удалось показать человека, которому нечего терять. Это видно и в походке, и во взгляде, и в интонации. Он спившийся и потерянный. Пустота внутри сжирает его. Он не цепляется за жизнь, но проживает её остаток с достоинством.
У Вас в картине есть несколько флэшбеков, где юный Родя читает с Митей речёвки в стиле Маяковского на демонстрации. Тексты этих речёвок весьма любопытны. Вот, например такая: «Глаза раскройте, плечи расправьте, мозоли свои в кулаки сожмите, тех, кто жирует, тех, кто ворует – в шею гоните, гоните, гоните!». Написана словно сегодня и весьма пригодилась бы на одном из модных митингов. Это аутентичные тексты того времени или стихи были написаны специально для фильма?
Мы сами писали все эти речёвки. Как и тексты на мелодии популярных песен того времени – «Цыплёнок жареный», «Цыганочка». Кстати, все актрисы поют у нас сами. И Настя Уколова, и Люба Аксёнова прекрасно справились с этой задачей. Но всех перепела Ирина Пегова. Она великолепно исполнила несколько старинных городских романсов, показав себя как большая драматическая актриса. Вообще музыка играет в нашем фильме очень важную роль. Я очень благодарна композитору Юрию Потеенко, с которым мы прекрасно сработались ещё на «Попсе». Он придумал очень богатую музыкальную ткань для нашей картины, в которую органично вплетал мотивы известных песен эпохи. Мы писали для фильма живой оркестр, а не какие-то искусственные семплы, как это теперь часто делают. И всё это вместе создало дыхание времени, которое Вы ощущаете во время просмотра фильма. Мы искали эпоху и, как мне кажется, мы её нашли.
Одна из очень важных тем вашей картины – расчеловечивание, которое происходит с некоторыми героями фильма под влиянием обстоятельств, и которая также весьма актуальна сегодня. Героя Алексея Верткова – Жмых пошагово проходит этот страшный путь…
Да, для меня было очень важным сказать современникам, особенно молодым, о том, что революция – это страшно. Какими светлыми бы ни были помыслы тех, кто борется за её идеалы, она неизбежно несёт за собой разруху и смерть. Помните, как говорил Томас Карлейль: «Всякую революцию задумывают романтики, осуществляют фанатики, а пользуются её плодами отпетые негодяи». Вот так и Жмых. Честный солдат революции, с винтовкой в курах, не щадя жизни, защищал общее дело. И что в итоге? Его семья влачит нищенское существование в темноте и сырости, дочь болеет потому, что он не может обеспечить ей нормальное питание и уход. При этом он видит, что те, кто у власти, живут хорошо. И что ему остаётся делать в стремлении спасти дочь – стать таким же как они. Для меня Жмых – трагическая фигура. И, вы правы, в его судьбе можно усмотреть параллели с днём сегодняшним. Алексей Вертков – большой артист и великолепно справился с этой задачей.
Ваш сын — блистательный актёр Иван Рудаков – исполнил в картине одну из самых сложных и объёмных ролей. Его персонаж Бухнер неоднозначен, и зритель на протяжении многих серий не может определиться в своём отношении к герою. Почему Вы решили дать Ивану сыграть именного Бухнера?
Я с самого начала хотела, чтобы Иван сыграл Бухнера. Дело в том, что он ведь «из бывших». А у Ивана во внешности присутствовала эта «бывшесть». Действительно, работа получилась очень яркой. Вся Ванина роль построена на сдержанности. Он был очень темпераментен, а здесь он ни разу не даёт выплеска эмоциям. Только взгляд тяжелый. И вот это ощущение сжатой пружины внутри послужило основой для характера Бухнера. Он хороший полицейский, четкий, подтянутый, у него военная выправка. И всё что он делает — только ради любимой девушки. Однажды мы снимали сцену в чайной Дяди Коли, он должен был пройти насквозь через зал. Я говорю: «Ты проходишь, смотришь на девушку», а Ване мне возражает: «А зачем она мне нужна?! Нет, Бухнер так не пойдет. Бухнер пойдет так, будто ему ничего не интересно». Ваня очень тщательно готовился к роли, пропитывался эпохой. И эта роль, мне кажется, ему очень идёт.
У Вас на площадке собрался очень яркий, интересный и богатый актёрский состав. Как Вам удалось сложить такой гармоничный оркестр из столь уникальных самобытных инструментов?
Просто мы всё делали в атмосфере любви друг к другу. Да и материал всех вдохновлял. Нам действительно повезло собрать уникальную команду артистов. Какой у нас Виктор Сухоруков великолепный! Сколько он всего придумал и привнёс в свою роль. Потрясающая Анна Уколова – женщина-комиссар, настоящая драма времени – она такого никогда ещё не играла. Какая яркая, характерная, не узнаваемая Таня Колганова. Лина Миримская, Александр Яценко, Никита Волков – да они все у нас замечательные получились. А какого замечательного мальчишку мы нашли на роль Осипа! Мне нужен был «Чаплинский мальчик». Мы искали героя по всей стране и нашли его в Татарстане. Все работали с большой отдачей, никто себя не жалел, несмотря на то, что съёмки были не простыми. А ещё нам очень повезло с продюсерами, которые не пожалели денег и дали нам возможность построить большую натурную декорацию, давшую нам возможность для манёвра. И я им очень за это благодарна. Надеюсь, зритель по достоинству оценит наш труд. А премьеру нашего фильма мы посвящаем памяти Ивана Рудакова.
Мария Безрук